Как выяснилось, “Роснефть” задумалась о выходе из геологоразведочного проекта в Алжире. По данным источников, просто уход из проекта приведет к многомиллионным списаниям и выплате неустойки, поэтому “Роснефть”, вероятно, попытается продать долю своему алжирскому партнеру Sonatrach. “Газпром” от покупки актива уже отказался. По мнению экспертов, зарубежные геологоразведочные проекты нефтегазовых компаний РФ редко можно назвать успешными, поскольку, как правило, они реализуются по политическим причинам, пишет “Коммерсантъ”.

“Роснефть” намерена избавиться от своей доли в проекте по освоению блока “245-Юг” в Алжире, включающем три месторождения — Восточный Такуазет, Западный Такуазет и Северный Тесселит, рассказали источники в отрасли. Долей в 60% в проекте владеет российское СП Rosneft-Stroytransgaz, где у “Роснефти” 50%, еще 40% в блоке у алжирской госкомпании Sonatrach. По словам собеседников, “Роснефть” хочет избежать дальнейших трат на проект, перспективность которого сомнительна, и ищет варианты продажи уже несколько лет.

Консорциум “Роснефти” и “Стройтрансгаза” выиграл тендер на разведку алжирского блока, который стал первым зарубежным проектом госкомпании за пределами бывшего СССР, еще в 2001 году. Проект реализуется на условиях соглашения о разделе продукции, запасы месторождений оценивались в 70 млн тонн. “Роснефть” много лет вела переговоры со “Стройтрансгазом” о выкупе пакета в СП, однако нефтекомпанию не устраивала его цена — $200 млн, что в результате привело к срыву сделки.

Последние сообщения “Роснефти” об алжирском проекте датированы 2012 годом. Тогда компанию возглавил Игорь Сечин, который решил сконцентрироваться на других направлениях, объясняет один из источников. К этому моменту “Роснефть” пробурила в Алжире около десяти скважин, однако результаты бурения потребовали дальнейшей разведки. Когда в 2014 году цены на нефть начали снижаться, “Роснефть” окончательно разочаровалась в разработке алжирских месторождений, отмечает другой источник. По его словам, “Роснефть” в течение трех лет не могла решить, что делать с долей в проекте, и даже предлагала ее “Газпрому” (он совместно с Sonatrach ведет геологоразведку на участке Эль-Ассель). При этом “Стройтрансгазу” Геннадия Тимченко все-таки удалось продать свою долю, сообщил источник, близкий к акционерам “Стройтрансгаза”. Предположительно, эту долю получил один из российских банков, и, таким образом, российская сторона сохранила контроль в алжирском проекте. В сентябре 2016 года источник, знакомый с ситуацией, уверял, что активной деятельности на месторождениях не ведется. Однако “Интерфакс” со ссылкой на материалы к встрече глав правительств РФ и Алжира в апреле сообщал, что Rosneft-Stroytransgaz готовит тендеры в Алжире на $600 млн. В “Роснефти” и “Стройтрансгазе” отказались от комментариев.

Официально “Роснефть” не раскрывает данные об уже сделанных инвестициях в Алжире. По данным источников, уход из Алжира чреват для “Роснефти” списанием нескольких сотен миллионов долларов инвестиций, а также выплатой неустойки алжирской стороне. Но не исключено, что госкомпания для минимизации потерь попробует договориться о продаже своей доли Sonatrach. Кроме того, “Роснефти” потребуется согласовать свой уход из страны с властями РФ.

Большинство геологоразведочных проектов за рубежом для российских нефтекомпаний были убыточными, отмечает Виталий Крюков из Small Letters. По его мнению, во многих случаях проекты начинались по политическим причинам для углубления отношений между странами, поэтому результат закономерен. Между тем для разделения рисков “Роснефть” все больше делает упор на партнерство с мейджорами в шельфовых проектах, в частности в Африке. Например, в конце прошлого года она купила у итальянской ENI 30% в газовом блоке Shorouk на шельфе Египта. Также в конце 2015 года “Роснефть” совместно с Exxon получила участки на шельфе Мозамбика.